Мой первый фик. Ой, сыкатно как-то

[sashatoma]

1. Название: Господа Высокомерие и Заноза
2. Автор -  Sasha J. Toma
3. Бета - мой бессменный бетогамм  Heaven/Hell
4. Пейринг - Гакт/Мияви
5. Рэйтинг - NC 17
6. Жанр - PWP
7. Саммари - Гакт и Мияви должны выступать на одном концерте. И так получается, что Гакта на одну ночь подселяют к Мияви, и тот, в свою очередь решает сыграть в "Доведи Мистера Высокомерие"
8. От автора - Это мой первый фик. Логика может полностью отсутствовать. Бред укуренного. Гакт мне абсолютно не нравиться и он высосал из- меня мозг и все жизненные силы.
9. Посвящение - Моей любимой, то бишь  Heaven/Hell
10. Статус - Закончен.

В номере пятизвёздочного отеля был полумрак. По полу тут и там лежала разбросанная одежда. В самом мрачном углу, возле открытого балкона, в массивном кресле восседал человек. Закинутая нога на ногу и стучащие по подлокотнику пальцы говорили о том, что человек этот был явно чем-то недоволен или раздражён. Неожиданно приоткрылась дверь, и в номер полузатёк-полувплыл субъект в кепке, из-под которой торчали разноцветные пряди. Остановившись на несколько секунд у двери, он всё так же проплыл к огромной кровати. Медленно сел, потянулся и обернулся к человеку в кресле. Свет, осветивший его лицо с тонкими, почти аристократичными чертами лица, заставил искриться пирсинг. Мужчина, до этого просто сидевший на своём «троне», поёрзал и язвительно обратился к молодому человеку:
- О-о-о… Мияби-кун. Соизволил-таки прийти.
Его собеседник тихо фыркнул, снял с головы кепку и достал из пачки сигарету.
- К твоему сведению, Гакто-сама, я уже Мияви. Ми-я-ви, - меланхолично ответил ему тот и повалился на кровать, предварительно раскурив сигарету.
«А у него всё такие же изящные руки». - Такая мысль пришла в голову Гакта, когда он увидел грациозные движения этих хрупких рук. – «И губы всё такие же»…

Вкуривать Тут

В очередной раз затянувшись, Мияви перевернулся на живот и в упор посмотрел на Гакто-саму.
- Так какого хрена ты делаешь у меня в номере? Времена S.K.I.N. давно прошли, чтобы я снова оказался с самим «Мистером Высокомерие» в одной комнате.
- Помолчал бы лучше. Твоё мнение никто не спрашивает, «Господин Я-самая-маленькая-заноза-в-заднице-группы». Не дорос ещё, чтобы так со мной разговаривать, - проговорил ледяным голосом Гакт.
«И почему этот мальчишка постоянно выводит меня из себя?» - Ноги сами подняли Гакта.
Заслышав это, снова лежащий на спине Мив промурлыкал:
- Неужели ты собрался уходить? А как же указ менеджера «сидеть и не высовываться до тех пор, пока не проверят весь этаж», Гакто-сама?
- Хе?! – Лишь после слов этого маленького засранца, который успел потушить бычок и прикурить новую сигарету, Гакт осознал, что действительно хотел пойти проветриться.
«Так этот сученыш всё знал?» - Камуи буквально почувствовал, как у него на затылки волосы дыбом от этого факта встают. Хотя не только волосы… Он стоял именно в том месте, с которого можно было безнаказанно рассмотреть ключицы в расстегнутом вороте рубашки, тазовые косточки, так соблазнительно выглядывающие из-под брюк, и острый подборок.
Гакт и не заметил, как встретился взглядом с Мияви. Он лишь подумал, что ни у кого не видел такого насыщенного кофейного цвета глаз, и не сразу сообразил, что обладатель этих глаз смотрит на него с пошлой ухмылочкой. Чтобы увидеть лицо Гакта, Исихаре пришлось чуть свесить голову с кровати, ибо ему просто лень было переворачиваться. Вот только он не предусмотрел, что тем самым выставит свою столь соблазнительную шею на всеобщее обозрение.
- Так ты не уходишь? – лениво поинтересовался Мив, и Гакт, вздрогнув, отвел взгляд. – Давай, проваливай отсюда. Я хочу принять ванну и лечь спать. Прости, но тебя даже за предмет интерьера нельзя принять, уж слишком ты пафосом пышешь.
Это было последней каплей. Ноги сами подвели его к кровати, на которой возлежал Мияви, а руки сами схватили эту мелочь за шкирку и резко вздёрнули, заставляя принять сидячее положение.
- Ты что себе позволяешь? – рыкнул Гакт, находясь почти нос к носу с ним и клокоча злобой. Но даже несмотря на всю злобу, плавно перетекающую в ярость, в его голов проносились совсем иные мысли: «Какие у него мягкие волосы… Какой соблазнительный рот… Какие ноги… И как он только умудрился так изящно обвиться вокруг меня? ЧТО?!» Вернувшись к реальности, он понял, что Мияви действительно обвил его своими ногами.
-Что я себе позволяю? – переспросил Мив, плавно покачивая бедрами. Вверх-вниз, вверх-вниз по бедру Гакта. Ничего больше. Да больше ничего и не надо было.
Их носы почти соприкасались, а в рот Гакта врывались жаркие волны дыхания. В повисшей паузе Гакт услышал, как у мужчины, который так бесстыдно тёрся о его бедро, дыхание стало прерывистым и хриплым.
- Ладно, я, кажется, хотел в ванную… - презрительно фыркнул Мияви и, расплетя свои ноги, попытался вырваться из клешней Гакта. Вот только Гакт не собирается так просто его отпускать. Резко придавив того к кровати, после секундного замешательства проводит наманикюренными пальцами по щеке Такамасы, очерчивая линию губ, обводит плавный изгиб шеи. От ногтей на нежной коже остаётся тонкая красная полоска. Губы, по которым только что прошёлся пальчик, растягиваются в похотливой улыбке, и Гакт, не понимая, что с ним такое творится, резко подаётся вперёд и крадёт эту улыбку. Сминая эти податливые губы, прикусывая их и проводя по ним языком. Он покусывает губы Мияви до крови, с жадностью исследует чужой рот, проводит языком по ряду аккуратных зубов, небу, сплетает его с языком своей жертвы. Пойманный, так сказать, врасплох Мияви медленно прикрывает глаза и чувствует, как по телу волнами раскатывается тепло. Как в паху тяжелеет, а джинсы становятся слишком узкими.
Гакт тоже совсем не вовремя понял, что бешеный жар стремительно разливается по телу, вспыхивая все сильнее – с каждым случайным прикосновением бедер, с каждым неловким касанием рук. Даже простой звук чужого резкого дыхания заставлял его пылать. Оторвавшись от столь желанных губ, Гакт прочертил влажную дорожку поцелуев вперемешку с укусами. Он запустил руку в разноцветные волосы и потянул, заставляя Исихару выгнуться под собой. Прижимаясь еще ближе, жестко впиваясь поцелуем в гладкую кожу. И услышал ответный стон – до боли глухой и низкий.

«Как же он красив», - пронеслось в голове у Гакто-самы.
Стон заставил сердце Гакта бешено заколотиться о ребра. Выпутав руку из полос, он с силой провёл руками по бокам предмета своей страсти. Нашёл сквозь тонкую ткань уже затвердевшие соски и потёр их большими пальцами, после чего разорвал поцелуй и, склонившись над грудью Мияви, прикусил один из сосков. Мияви едва не проглотил собственный пирсинг, но всё же сдержал стон. Гакту это не понравилось.
Сильнее потянув Мива за волосы, он пригвоздил его голову к кровати и снова потянулся к желанному рту. На этот раз намного грубее впившись в распухшие губы, поцелуем заглушая хриплые стоны, которые всё-таки прорывались, и несколько бесконечных минут наслаждаясь рвущимися отчаянными звуками. Затем с трудом отстранился – только для того, чтобы посмотреть Миву в лицо. Цветные пряди рассыпались по щекам, прилипли ко лбу, кофейные глаз крепко зажмурены. Задыхаясь, Такамаса хватал ртом воздух, истерзанные губы влажно блестели в мягком свете прикроватной лампы.
- Не смей мне больше грубить. – Гакт произнёс это грубо, почти что с местью. Но в следующее мгновение его взгляд упал на яркую отметину на молочной шее бывшего одногруппника.
- Мой! – неожиданно для себя выпалил Камуи, снова наваливаясь на Мияви.
После такой страсти всего в одном слове, Мив, который и так прилично до этого выпил, опьянел окончательно. Слегка приоткрыв глаза, он посмотрел на своего мучителя. Он не думал, что простая игра «доведи Гакто-саму» зайдёт так далеко. И вот теперь… И вот теперь он лежит с искусанными губами, с засосами и зажатыми в чужих пальцах сосками и абсолютно не жалеет.
- Мой, - снова повторил Гакт.
Мияви ответил стоном и дрожью, сотрясшей все тело. Не сдержавшись, Гакт вновь провел рукой по его груди, снова очарованный ощущением твердых возбужденных сосков под ладонью. Но сейчас ему больше хотелось другого – его звала молочно-золотистая кожа. Осторожные и медленные поглаживания вырвали у Мияви что-то, похожее на шипение. И заставили вновь слепо откинуть голову, сильно зажмурив глаза, когда Гакт наконец добрался до голого живота и подразнил ямку пупка большим пальцем.
Хотя, впрочем, Гакт и сам не подозревал, что этот щенок может сломать его холодность и безразличие.
Чуть ниже виднелся тонкий тёмный пух – самое начало треугольника волос, исчезающего под низким широким поясом обтягивающих штанов, теперь сползших еще ниже. Гакт сам не удержался от судорожного вздоха, когда погладил горячий живот, сдвинув руку и наткнувшись на твердую плоть, скованную джинсами.
- Боже, да! – резко вскинув бедра, простонал Мияви в ответ.
Пришлось коленом прижать ему ноги, зато теперь тот оказался в ловушке – придавленным к кровати, пока Гакт гладил его возбужденный член через джинсы. Хриплый стон и белые зубы, закусившие и без того распухшие губы, стали желанной наградой.
Внезапно Мияви откинул ласкающие руки и, нетерпеливо ухватившись за пояс, рванул брюки вниз. При этом его бедра опустились на кровать, задев член Гакта и вызвав ответный стон. Но Гакт заставил себя замолчать, чтобы сполна насладиться тихими нетерпеливыми звуками, издаваемыми Такамасой; тяжелым дыханием, выдававшим откровенную жажду.
Оба понимали, что игра зашла слишком далеко. Сил на то, чтобы остановиться, не было.
Сузив глаза, Камуи смотрел, как Исихара с шипением стянул брюки ниже, высвобождая потемневший от прилива крови член с набухшей влажной головкой. Они пробыли в одной группе недолго, но Гакт, иногда размышлявший о том, как бы кого-нибудь уложить, никогда не думал о том, чтобы уложить Мияви. И никогда не думал о том, каким он бывает, когда возбуждён. Его члён был чуть меньше члена Гакта, что доставило оному смесь невероятных эмоций.
Нетерпеливо отпихнув руки Мива, Камуи обхватил его член ладонью. Вырвав почти мольбу:
- Да, да…
Откинув голову так, что открылось беззащитное горло, Мияви захлебнулся стоном.
Гакт медленно и уверенно провел рукой от основания к головке. Его захлестывали ощущения.
Жар.
Бархатистая гладкость.
Он чуть сильнее сжал ладонь и повторил движение. Затем еще. И еще – быстро находя ритм, от которого Мияви запрокинул голову, вскидывая бедра, раз за разом задевая через одежду член самого Гакта, делая его возбуждение невыносимым.

Изящный, красивый, развратный. Хрипло бормочущий под его преступными руками в бархатной ночи на неприлично огромной кровати.
- Боже… детка… да. Вот так… о, не останавливайся… - Мияви и сам не ожидал от себя таких слов.

Но он остановился.

Оставил Мияви задыхаться – ровно на то мгновенье, которое требовалось, чтобы скользнуть по стройному телу и снова ворваться в этот греховный рот, насыщаясь вкусом, впитывая горечь неутоленного наслаждения. И не только. Целуясь, Гакт одновременно пытался избавиться от собственных брюк – нелегкая задача, правда, вполне решаемая, как только Мияви понял, чем он занят.

Сразу, лишь ему удалось стянуть собственные штаны на бедра, Гакт схватил Мияви за руки и вытянул их над головой. Скрестив в запястьях, прижал к матрасу и посмотрел в полузакрытые глаза, потемневшие от желания. Он чувствовал себя хозяином этого бунтарного, но такого покорного сейчас тела.
- Так и держи, - приказал он.

Опухшие от поцелуев, искусанные губы сложились в похотливую улыбку. Длинные ресницы скрыли шоколадные глаза, рот приоткрылся:
- Без вопросов, детка. – Какой же он развратный в это мгновение.

Мияви почти промурлыкал фразу, чуть выгнувшись и снова задевая его бедром.

Одурманенный желанием, Гакт почти скатился с кровати. Быстро сняв с Мияви ботинки, он наконец до конца стянул с него брюки. Посмотрел в кофейные глаза и замер, очарованный увиденным.

Мияви – без штанов, с раздвинутыми ногами, задранной майкой. Покорно пересеченные над головой руки; открывшиеся изящные запястья. Чёлка, упавшая на лицо и почти закрывающая глаза.
Минутное молчание, прерываемое лишь хриплыми вздохами, вдохами и выдохами. Оба знали, что продолжение будет. Но лишь Мияви понимал, что каждая упущенная секунда - это очень опасная секунда. Гакт может охладеть и уйти прогуляться, как хотел совсем недавно. И, хотя Мияви не предвидел такого продолжения игры, он не намеревался лишаться удовольствия в эту ночь. Именно поэтому он слегка согнул одну ногу и отвёл её в сторону.
- Ну же, трахни меня. Чего ты ждёшь?
Важно не то, какие слова он произнёс, а то, как он их произнёс. Он добился того, чего хотел. Встав на колени, Гакт провел ладонями по телу Мияви. Пристально посмотрел на приоткрытые губы, между которых на миг скользнул шустрый язык. Зрелище заставило его застонать и облизать собственный, пересохший в предвкушении рот.
- В тумбочке… - Мияви не пришлось договаривать. Его любовник и так понял, о чём он говорил, но не смог оторваться от столь прекрасного в этот момент тела.
Он терся об Мияви, пожирая глазами его распухший рот, наслаждаясь ощущением сильных бедер и беспорядочными прикосновениями напряженного члена к собственному бедру. Теряясь в бешеном желании.
- Я сам достану… - Мияви надоело ждать, и он чуть повернулся, потянувшись к изголовью кровати.

Против воли Гакт сильнее прижался к нему, закрыв глаза и наслаждаясь вожделением, исходящим от Мияви, его гибким телом, страстно подающимся навстречу, вжимающимся в него.

Между тем длинные пальцы добрались до верхнего ящика прикроватной тумбочки. Открыв его, Мияви быстро пошарил внутри и бросил тюбик на кровать, прервав лихорадочное метание мыслей Гакта.

Опомнившись, Гакт поднялся и встал на колени между бедер Мияви. Взял тюбик, прищурился и пристально посмотрел в карие глаза.
Они хотели этого. Оба. И каждый это понимал.
Трясущимися руками открыл тюбик и капнул смазкой на свой возбужденный член. Слабое, едва заметное ощущение прохлады тут же исчезло, растертое по пылающей плоти.

Посторонившись, Гакт освободил бедро Мияви, чуть отодвинулся, взял длинную ногу под колено и прижал к его груди. Посмотрел вниз и с трудом сглотнул.

Стройные, округлые ягодицы. Сильные бедра. Мягкие, каштановые волосы вокруг яичек под напряженно стоящим членом. Небольшое отверстие ниже. Такое маленькое…

Заглянув Мияви в глаза, Гакт понял, что тот пристально наблюдает за ним из-под полуопущенных ресниц. Жаркий, томный, красивый.

- Сделай это, наконец. - Мияви развратно улыбнулся и втянул в рот свою серьгу в губе.

Тогда, не давая себе задуматься, Гакт оперся на поднятое бедро, чуть дрожащей рукой направляя член ко входу в мужское тело. Надавил, преодолевая сопротивление кольца мышц, медленно, но неуклонно. Жадно глядя, как его блестящий от смазки член погружается в тело Мияви.

До него донесся низкий короткий стон. Затем звук резкого вдоха и медленного дрожащего выдоха, длившегося, пока он не вошел до конца.

Только целиком погрузившись в безумно тесный, раскаленный жар, Гакт снова поднял глаза и посмотрел на Мияви.

Стройное золотисто-молочное тело выгнулось, насаженное на его член, лицо запрокинуто, горло дергается от судорожных вздохов.

Мияви все еще держал руки поверх головы, но теперь он вцепился в угол кровати – костяшки пальцев побелели от напряжения. Его руки сотрясала дрожь. Грудь блестела от выступившей испарины.

Но его еще хватило на то, чтобы немного подвигаться, чуть меняя угол проникновения, вырывая у Гакта резкий стон. Теперь Гакту требовалось еще больше усилий, чтобы не шевелиться, пока Мияви не привыкнет. К тому же, тот все еще держал голову запрокинутой – в требуемой позе, но… Гакт хотел видеть его глаза. Видеть жар, желание – все то, что Мияви сейчас чувствовал. Он хотел видеть, как подчиняет этого непослушного щенка.
- Эй… Мияви… - Первый раз он произносит его имя. И это ему нравится.

Резкий вздох был ему ответом.

- Смотри на меня, Мияви, - настойчиво сказал, почти приказал Гакт.

Все равно ему вряд ли удалось бы выразиться понятнее. Ему требовалось движение. Немедленно.

Судорожный полувздох-полувсхлип повторился.

- Смотри на меня! - рявкнул он.

Медленно, Мияви опустил голову – по его лицу тёк пот. Радужка настолько расширилась, что карие глаза казались почти черными в полосе неверного света. От боли или от желания – по выражению лица Мияви догадаться было трудно. Но теперь Гакт мог его видеть… реакцию на любое свое движение… каждый вздох, каждый приступ дрожи, каждую волну удовольствия.

Наклонившись вперед, Гакт вошел еще глубже. Вздохнув, услышал, как Мияви низко застонал, кусая губы.

- Больно.

Он не спрашивал.

Но и остановиться уже не мог, не мог удержать движения собственных бедер, не мог не погружаться еще глубже. Глубокий стон и резкое движение стали ему ответом – Мияви выгнулся и сильнее сжал в себе Гакта.
Он начал двигаться. Глубоко и плавно, размеренно и настойчиво, сосредоточенно работая бедрами, смакуя ощущение Мияви, отданного в его полную власть; жаркую гладкую плотность, в которую он раз за разом погружался. Жадно глядя в искажающееся лицо, видя, как приоткрывается в беззвучном удушье припухший рот. Выбившиеся каштановые волосы липли к раскаленной коже, стиснутые руки напряглись, крупный налитой член покачивался, полузажатый между их животами.

Ему показалось, или Мияви действительно простонал его имя?

С трудом выпустив бедро Мияви, Гакт взял в ладонь его член. Поглаживая и сжимая его в такт собственным глубоким толчкам, он наслаждался переходом от сдавленных стонов к крикам отчаянного блаженства.

Прекрасный… Как же он красив в экстазе! Он никогда не обращал на Мияви должного внимания. Так… Просто мелкая выскочка, которая усердно его доводит. Он уже тогда понял, что для Мияви это просто игра. И зарекся на неё не поддаваться. Но раз за разом нарушал собственный обет. Сколько раз он хотел убить Мияви его же гитарой. А сейчас… Сейчас он сказал себе спасибо за то, что не убил.

Перебивая и без того бессвязный поток мыслей Гакта, Мияви дернулся, сдвинул ногу и притянул любовника еще ближе. Движение отдалось новым взрывом наслаждения. И бешено захотелось остаться так навсегда… навсегда.

Под ним задыхался Мияви, чьи стоны уже начали походить на рыдания. Вскидывая бедра, он встречал Гакта на середине движения ладони, захватившей член.

Внезапно кофейные глаза раскрылись еще шире. С хриплым вскриком, в котором угадывалось имя Гакта, Мияви дернулся. Густая горячая жидкость выплеснулась на ласкающую ладонь и на плоский живот, окрашивая задранную майку в белые полосы.

Кончив, дрожа и задыхаясь, Мияви сжался – и этого оказалось для Гакта слишком много. Сильно толкнувшись в последний раз, он тоже кончил, сжав зубы и сдерживая рвущийся крик, пока изливался глубоко внутри желанного тела.

Упав на Мияви, он нехотя сполз на бок, пока тот пытался разогнуть колено. Со стоном вытягивая ногу на кровати, тот ненароком задел пах Гакта, заставив вздрогнуть от вспышки пережитого наслаждения.

- Ты так и не научился до конца выдерживать мою игру. – Это было последнее, что пробормотал Мияви, прежде чем уткнуться Гакту в шею и отключиться.

«Ты, как и всегда, прав. Щенок»