Пожалуйста прокритикуйте его.
Очень важно ваше мнение!
Расскажи СказкуРасскажи Сказку.
Уже поздно вечером, лёжа на диванчике, в гостиной Боу-сана, и готовясь отчаливать спать, я услышала, как открывается входная дверь и кто-то, а возможно что-то вваливается в прихожую.
Этим «чем-то» оказался хозяин дома – Такигава Боу, причём изрядно подвыпивший, но всё ещё вменяемый и довольно таки весёлый. Видимо, последнее их дело закончилось благополучно. В руках у него был пакет, а из кармана куртки выглядывала, ещё не допитая бутылка пива.
- Привет болеющим! – Широко улыбаясь, он облокотился о косяк двери.
- Дверь закрой, дует.
Тяжело вздохнув и, не без видимого сожаления расставшись с косяком, Боу-сан прикрыл дверь и, с трудом разувшись, прошёл в комнату.
- На улице лето. Немного свежего воздуха тебе не повредит. Кстати, это тебе. – Он опустился на край моего диванчика и стал вытаскивать что-то из своего пакетика. Вскоре, на моих ногах уже покоилась небольшая, продовольственно-лекарственная, кучка.
- Это от Нару-сана, - он показал мне упаковку каких-то лекарств. – Это от Лин-сана, Май и Джона, - в моих руках оказалась большая коробка конфет. – А это от меня. – Со счастливой улыбкой мне был вручён пакет мандаринов.
Они были очень-очень красивыми, и пахли так сладко и пряно. Хотелось в тот же момент их почистить и все съесть, настолько они выглядели вкусно. Но вместо этого пришлось смотреть на счастливое лицо пьяненького Боу-сана и быстро придумывать отговорку на тему из-за чего же я с ним не разговариваю.
- Ты на меня до сих пор обижена? – Щенячьими глазками посмотрел на меня Такигава.
- Спасибо за подарки, я спать. – Ответила я, всучивая ему обратно все презенты, и перевернулась на бок. Зубами к стенке, так сказать.
Грустно вздохнув, Боу-сан поднялся и ушёл на кухню, запихивать всё в холодильник и допивать своё «карманное» пиво. Минут через десять, почти, что сквозь сон, я услышала, как он идёт к себе в спальню, и ещё минут через пять, где-то надо мной раздался его тихий голос:
- Расскажи сказку.
От удивления я даже сумела перевернуться на другой бок и с недоумением посмотреть на него.
- Расскажешь?
- Не умею я сказки рассказывать. Отстань. – Толи спать хотелось мне тогда сильно, толи я как подумала, о том, что буду ему сказку рассказывать, так мне поплохело, в общем, рассказывать я ничего не хотела, а вместо этого попыталась заползти обратно под одеяло. Но меня ловко перехватили и почти что посадили.
- Ну расскажи! – Боу-сан сел на самый краешек дивана и умильно на меня посмотрел.
Глядя на него, я вдруг вспомнила свои несколько последних разговоров с Мишель, моей давней подругой. Из-за того, что мы живём в разных странах, нам редко удаётся нормально, долго поговорить. Во время нашего последнего разговора, равно как и в предыдущие три она рассказывала мне о том, как несправедлива жизнь и её одноклассники. До того момента, как я самоликвилировалась из прежней школы в старшие классы одной японской школы, то прекрасно могла её понять. Но вот сейчас, слушая её повествования, я могла лишь вздыхать и возмущаться. Хотя была ещё одна причина наших с ней разговоров – Кён. Весёлый парень, немного зазнающийся, но и то, это только по мне. С тех пор как Мишель начала мне про него рассказывать, я начала за неё искренне радоваться. Сначала она мне не говорила открыто, что он ей нравится, и говорила о нём, будто отшучиваясь. Но в каждом маленьком рассказике о Кёне скользила такая радость от того, что он разговаривает с ней, от того, что гуляет с ней, от того, что выделяет из всех. Нехитрое детское счастье.
Уж не знаю, что Кён думает по этому всему, но, на пару с Мишель, мы пришли к выводу, что он подкаблучник. Или нет, он не подкаблучник, я вообще не могу его таковым представить, а одна мадмуазель, что с ним встречается, явно его загнала туда.
Они много ходят вместе до дома и много разговаривают. Они почти всегда вместе, но…
Я порой задумываюсь, знает ли он, что Мишель любит Kinder шоколад, или то, что она часто его покупала после школы. И знает ли он, что она любит играть в «слова» на уроках. Или то, что однажды мы договорились, и я притащила в школу картонное домино. А ещё, как-то, перед восьмым марта, мы стащили коробку конфет-ракушек и слопали их, пока шли домой.
Да и вообще, много ли он о ней знает? И самое главное что. Я, не таясь, готова смело к нему подойти и сказать, что ему с ней невероятно повезло. Что больше такого человека, как Мишель Корнейле, он не встретит никогда. Да и я пожалуй тоже…
И вообще, я, так же, не таясь, могу смело к нему подойти и сказать, что если он с ней хоть что-то сделает, то нашлю я на него великие и ужасные мучения. Ну, или буду сниться ему во сне, читать ему морали на предмет его никчёмности, и вообще мстить как только смогу.
Слышала я от неё пару раз, что сильно он напивается порой. Вернее любит выпить. Прямо как Боу-сан. Но даже в таком состоянии честно и искренне выделяет её.
«-Я и есть твой папа…» - Мило, пьяно, но с любовью. Пожалуй, именно так он и сказал Мишель.
Почему же я подумала именно про неё, при просьбе рассказать сказку? Ну, наверное, потому, что Мишель, это такой человек, рядом с которым не может не быть сказки. Рядом с ней и молчание будет наполнено глубоким смыслом и смех, и просто выкуренная сигарета будет маленькой частичкой сказки.
Ценить её надо.
А ценить, значит любить.
- Расскажешь? – Вырвал меня из раздумий сонный голос Боу-сана.
Посмотрев на него, ещё немного подумав о мандаринах, подумав о том, что сегодня вечером можно побыть обиженной на этого чудика, зевнула и отвернулась к стенке.
- Отстань. Не умею я сказки рассказывать. – Завершила я разговор, но немного помолчав, добавила. – Может, завтра научусь.
А ещё я вспомнила Мишель, потому что мне подумалось, а умеет ли она рассказывать сказки?
Sasha J. Toma
08.03.2010
А вместе с ним, прилагается вот такое чудо, которое я сама сваляла и превратила в брелок)))